19 серия:
КАРМА И ВОЗМЕЗДИЕ

因果応報
Расплата за содеянное, воздаяние за грехи, расплата (устойчивое выражение)
因果 «инга»

• причина и следствие;
• карма, судьба

応報 «оухоу» – воздаяние, возмездие, кара, наказание, расплата

Unholy Union
Порочный союз
(букв.) «не святой», «не праведный» союз

Карма и возмездие
В названии видится не тавтология, но попытка объединить и противопоставить два близких (но не идентичных) понятия из буддизма и христианства – и может быть, намекнуть, что гонения на христиан не были таким уж жестоким бессмысленным действием, как может показаться на первый взгляд. Сами заслужили, раз выбрали чужую веру. Пусть Будда терпелив, но синтоистские ками ревнивы – не менее чем чужеземный Единый Бог. И если выбираешь христианство и Сына Божьего, распятого на кресте, не значит ли это, что точно также выбираешь судьбу страдать и вечно расплачиваться за грехи?..
© Russell D. Jones + ЯРКСИ
Дьявольский союз (перевод MC Entertainment)

Робкая, покорная и смиренная христианка, она во многом – противоположность Фуу. Главное отличие, пожалуй, в готовности принять свою судьбу. И хотя Юри способна на бунт, она быстро сдаётся, а её попытки убежать, её отчаянные протесты не приносят ощутимого результата. Её легко сломить и подчинить себе – и «Франциск Ксавье Третий» успешно этим пользуется. Для него она – ещё один трофей в коллекции.
Она стала бы таким трофеем, не появись в окрестностях Фуу со своим эскортом.

По контрасту с Юри (обычной японской девушкой) отчётливей проявляется характер Фуу (девушки вроде бы тоже обыкновенной). О, эта обжора и бунтарка никогда бы не позволила обращаться с собой подобным образом! Фуу готова пройти всю Японию только ради того, чтобы высказать своему отцу в лицо всё, что она о нём думает – и ей не всё равно, когда обижают других.
Обе они – дочери без отцов, осиротевшие и беззащитные. У Юри есть Бог. У Фуу – Муген и Дзин. И ещё Момо-сан. И если согласиться с трактовкой, по которой Фуу символизирует Японию, то Юри можно считать «вариантом» Япония + христианство. Но только чисто японское христианство: без священников-лгунов и без «пропусков» на небо.

Вместе с тем Юри не просто ещё один персонаж «с подсказкой», куда идти дальше.
Ей искренняя вера, её упорное желание следовать своему пути – возможно, глядя на Юри, Фуу поняла, что её отец не просто так бросил семью. Было из-за чего. И это что-то оказалось более достойным поводом, чем Фуу думала раньше.

И возможно, после встречи с Юри Фуу начала понемножку прощать «самурая, пахнущего подсолнухами». По крайней мере, она нашла в себе силы признаться (и не только себе), кто он такой.
© Russell D. Jones

Первыми в Японию в 1542 г. попали португальские моряки, высадившиеся на лежащем к югу от Кюсю островке Танэгасима, а уже моряки, как это было и в других странах, проложили путь торговцам и миссионерам.
Прибывший по благословению папы римского иезуит Франциск Ксавье начал проповедь христианства, что было благожелательно воспринято местными жителями.
Японцы принимали католичество вполне терпимо, с почтительностью. Проповеди посещали даже буддийские священники. Вскоре появились обращенные в христианство японцы, примерно 150 человек. Но языковой и психологический барьеры были настолько велики, что послушная паства получала о христианстве весьма туманное представление. Новообращенные воспринимали его как одну из новых форм буддизма, включающую поклонение великому Богу, которого они отождествляли с Буддой Амида, и кроткой Богоматери, бывшей в их представлении воплощением богини милосердия Каннон.

Привлекали японцев и внимание христианства к нуждам человека, проповедь равенства, новизна обрядов, одежды, символики. Миссионеры открывали не только церкви, но и школы, что увеличивало притягательность новой религии. Для феодалов контакты с европейцами открывали возможность получения современного по тем временам оружия и ведения выгодной торговли. Поэтому они в первую очередь и обращались в христианство, а религия властителей становилась в определенной степени обязательной и для простолюдинов.

Боровшийся с всевластием буддийских монастырей военный правитель Нобунага Ода поддержал миссионеров, дав им официальное разрешение на проповедь католицизма. К началу 80-х годов XVI в. в Японии уже было около 200 церквей и 150 тыс. христиан.
© М.Носов, Э.Молодякова «Нагасаки: открытие и закрытие Японии» – «Япония сегодня»

Можно предположить, что одна из причин, по которой христианству удалось совершить столь успешное вторжение, был тот факт, что миссионеры сумели внушить самураям определенное к себе уважение. В 1549 г. «Обществу Иисуса» едва исполнилось девять лет со дня его основания св. Игнатием Лойолой в 1540 г. Лойола прежде был солдатом, к тому же весьма неплохим, и когда он создавал свое общество, он привнес в него военную организацию, «дабы сражаться за Церковь мечом духа».

Строгая дисциплина и беспрекословное повиновение были теми главными добродетелями, наряду с готовностью идти куда угодно и совершать что угодно по первому требованию, которые позволяли Лойоле говорить о своем ордене как о «рыцарстве Церкви». Для вступивших в орден период посвящения был долгим и тяжелым: только после нескольких лет спартанского воспитания иезуит становился «полностью пригодным». В этом есть некоторая аналогия с воспитанием и ценностями самураев, что, может быть, и дает ключ к загадке первых успехов иезуитов в Японии. Сравнение, конечно, не должно заводить нас слишком далеко, но соблазнительно было бы рассматривать иезуитов как своего рода самураев Папы Римского.

В какой-то мере те требования, которые в смысле духовном предъявляли к себе иезуиты, были бы понятны самураям, воспитанным в строгости учения Дзэн. Призыв отказаться от всего мирского, избавить сознание от привязанностей этого непостоянного мира, может с той же легкостью быть применен как к поиску просветления, так и к подготовке к трудам во славу Божью.

Франциск Ксавье (1506-1552) – иезуит, глава первой группы католических миссионеров в Японии, родился в Испании. Покинув в 1541 г. Европу, Ксавье сначала поселился в португальской Гоа, а затем перебрался в Малакку.

В 1549 г. с небольшой группой сопровождающих Ксавье прибыл в японский порт Кагосима – центр провинции Сацума на самом юге острова Кюсю.
Ксавье был дружелюбно встречен правителем Сацумы, и с его разрешения начал свою миссионерскую деятельность, которая на первых порах была довольно успешна.

В начале 1551 г Ксавье отправился в Киото, чтобы получить аудиенцию у императора или сёгуна и, заручившись их поддержкой, развернуть миссионерскую деятельность по всей стране. Но столица была в огне междоусобной войны, и с властями встретиться ему не удалось. Пробыв в столице 11 дней и поняв, что надеяться на поддержку центральной власти бессмысленно, Ксавье был вынужден покинуть Киото. Теперь его главная забота состояла в том, чтобы закрепиться на Кюсю и в западной части острова Хонсю.

В г. Ямагути был построен первый в Японии католический храм, число приверженцев католицизма начало расти. К 1552 г., когда Ксавье покидал Японию, число японцев, принявших христианство, составляло несколько тысяч человек.
После Японии Франциск Ксавье намеревался направиться в Китай, но заболел лихорадкой и умер. За особые заслуги перед римско-католической церковью он был причислен к лику святых.
© «Япония сегодня»

Занятый объединением страны, Хидэёси Тоётоми, сменивший Нобунагу, относился к религии, и к христианству в частности, достаточно безразлично. Он разрешил построить церковь вблизи своего замка в Осаке и терпел христиан даже среди своих приближенных.

Стремительная активность, расширение сфер влияния португальцев, ощутимые успехи в борьбе за паству (в 1579 г. в Японии было около 130 тыс. христиан, в 1614 г. – около 500 тыс.) вселили в них уверенность, даже самоуверенность. Принявшие христианство феодалы стали под влиянием своих духовных наставников изгонять буддийских священников из своих владений. К тому же усиление (с помощью европейцев) местной власти шло вразрез с интересами центрального правительства Японии. Крестившиеся феодалы Кюсю богатели от торговли с единоверцами и, как это часто бывает, отказывались платить налоги со своих доходов, а это абсолютно не устраивало «федеральное» правительство.

Возникла обратная реакция, реакция неприятия и отторжения. Появились первые указы, запрещавшие местным даймё принимать христианскую веру. В 1587 г. Хидэёси Тоётоми специальным указом наложил запрет на деятельность миссионеров – предписание всем проповедникам покинуть Японию в 20-дневный срок.

В первую очередь указ был направлен на возвращение контроля над Нагасаки, к этому времени практически управлявшимся иезуитами и японскими христианами. В том же году Хидэёси, начав военную кампанию против княжества Сацума на Кюсю, назначил собственного наместника для управления Нагасаки, считая, что город должен стать базой для утверждения его власти на этом острове. В провозглашении японскими христианами лояльности папе римскому Хидэёси не без оснований видел прямую угрозу своим усилиям по объединению страны. Не в последнюю очередь запрет на проповедь христианства был связан и с тем, что европейцы развернули в Нагасаки привычную для них работорговлю, чего до этого времени абсолютно не знали японцы.

Прагматичных японцев беспокоили не столько догматы католицизма, ставившие верность Риму выше преданности господину, сколько возможность того, что христианство может стать каналом для колонизации страны европейскими державами. Пример соседних Филиппин, куда испанские солдаты вошли следом за миссионерами, им был хорошо известен.

А в 1636 г. был провозглашен указ сёгуна, запрещавший японцам под страхом смертной казни покидать страну или возвращаться из-за границы.
© «Япония сегодня»

Окончательный разрыв в отношениях между португальцами и японцами связан с восстанием в 1637-1638 гг. в местечке Симабара недалеко от Нагасаки.

Крестьянское восстание, началось 11 декабря 1637 г. во владениях даймё Мацукура. Затем восстание распространилось на острова Амакуса. Обе эти области были населены христианами, подвергавшимися гонениям со стороны сёгуната Токугава с 1614 г.
Сёгунат изначально рассматривал это восстание как инспирированное христианами, и одним из результатов его подавления был полный разрыв отношений с католическим миром.
На самом же деле не только ортодоксы-христиане были виноваты в этом инциденте. В районе Симабара сложилась очень тяжелая экономическая обстановка. Даймё Мацукура проводил политику необоснованного и неверно рассчитанного налогообложения, что, в свою очередь, вело к чрезмерному обнищанию крестьян. Те в поисках защиты обратились к религии, а учитывая, что именно в этом районе с конца ХVI в. были сильны португальские миссионеры, то христианские лозунги восставших были вполне объяснимы.
Крестьяне объединялись в вооруженные формирования, к которым примыкали ронины. Они-то и возглавили восстание в качестве военных специалистов. Особенно известен стал среди них Амакуса Сиро, носивший прозвище Сиро Токисада.

Восставшие были осаждены 50-тысячной армией сёгуната в замке Хара на полуострове Симабара. Атакующие использовали последние известные в Японии достижения военной науки, в том числе тяжелые пушки, для осады замка. Обороняющимся сильно помогало выгодное географическое расположение замка Хара, окруженного водой.
Организовать приступ правительственные войска смогли только когда в замке начался голод. Голландцы открыто встали на сторону правительственных войск и поддержали наступавших огнем мортир с суши и с моря. 12 апреля 1638 г. восстание было подавлено – не без помощи корабельной артиллерии протестантов-голландцев. Амакуса Сиро и все 37 000 (по некоторым данным, 38 000) его сторонников, включая женщин и детей, были уничтожены самураями, ворвавшимися в замок. Оставшихся в живых распяли на крестах вдоль дороги, идущей из замка.
Во всем были обвинены «варвары-христиане», въезд в Японию был запрещен, отношения с Португалией, а в 1640 г. и с Голландией были прерваны. Японцам было запрещено покидать страну под страхом смерти. Контакты с Западом еще сохранялись через голландскую торговую миссию Дэдзима, но находились под строжайшим контролем сёгуната. Япония стала абсолютно закрытой страной.
© «Япония сегодня»

Однако, несмотря на преследования и физическое истребление, покончить с христианством не удалось. Наиболее сильные в вере продолжали тайно исповедовать христианство. Нашлись миссионеры, которые не подчинились указам властей и остались в Японии, продолжая с риском для жизни проповедовать католицизм.

Когда в Нагасаки в 1863 г. была построена католическая церковь для иностранцев, группа японцев, увидев крест и статую девы Марии, призналась священнику, что в городе и вокруг него живут тысячи людей, тайно исповедующих христианскую веру своих предков. Однако, они, по-видимому, переоценили веротерпимость сёгуната, незамедлительно арестовавшего более 4 тыс. нагасакских христиан и потребовавшего их отречения.

Нагасакские католики весьма своеобразно преодолевали государственные запреты на христианство. К примеру, дева Мария была приравнена к буддийской богине милосердия Каннон, а ее изображения стали называться Мария-Каннон. Возможно, такого рода приемы выглядят как отсутствие понимания таинства веры, но на деле это – свидетельство чисто японского поиска компромисса между верностью убеждениям и объективной невозможностью их открыто отстаивать.

И вплоть до 50-х гг. ХIХ в., когда была отменена политика строгой изоляции страны, проводимая правительством феодального дома Токугава, христианство существовало лишь в виде тайного культа.
© М.Носов, Э.Молодякова «Нагасаки: открытие и закрытие Японии» – «Япония сегодня»

Нет ничего странного в том, что без поддержки (и контроля) католических священников Какуре Кириситан («Тайные христиане») исказили многое и в обрядах, и в своей вере. Они молились статуям, которые секретности ради выглядели как традиционные статуи буддизма или синто. В своих молитвах рядовые верующие использовали латынь и не всегда понимали значение священных фраз на мёртвом языке.

Поклонение святым и мученикам постепенно превратилось в некое подобие культа предков, Иисус стал ещё одним Буддой, и когда в середине XIX-го века в страну вновь вернулись проповедники, многие из тайных христиан предпочли сохранить своё «неправильное понимание» христианства. Возможно, они слишком привыкли скрываться, вера стала для них величайшим сокровищем, и они не захотели избавляться от своих заблуждений – поэтому стали сектой, которая сейчас известна как Ханарэ Кириситан – 離れキリシタン «отделившиеся христиане».
© Russell D. Jones + «Википедия»

Освоение новых видов оружия сыграло значительную роль в событиях, которые привели к объединению страны. В 1542 или в 1543 году китайская джонка, на которой плыли три португальских торговца, была снесена с курса ураганом и прибита к берегам острова Танэгасима у берегов южного Кюсю. Эти три путешественника были первыми европейцами, ступившими на землю Японии. И хотя их вид и странная одежда возбуждали любопытство, то, что действительно восхитило японцев, было имевшееся у них огнестрельное оружие.

Очень даже возможно, что японцы были знакомы с примитивными китайскими «ручными пушками» того времени. Следует вспомнить, что в 1274 г. монголы обстреливали их предков разрывными бомбами. Но оружие, привезенное португальцами, было, несомненно, первым настоящим огнестрельным оружием, которое попало в их страну. Оно принадлежало к тому типу, который мы называем аркебузой, или фитильным ружьем. Оно было достаточно легким, чтобы целиться из него без опоры (сошки), которая применялась для более тяжелого мушкета.

Потенциальные возможности нового оружия были оценены немедленно. Это было исключительно воинственное время, и потребности момента подняли японскую технологию до такого уровня, что она могла справиться с этим новшеством. С точки зрения и психологии, и технологии аркебузы прибыли как раз вовремя. После месячного курса обучения даймё Танэгасима, который происходил из рода Симадзу, приобрел два экземпляра за огромную сумму денег и отдал ружья своему главному кузнецу-оружейнику, чтобы тот их скопировал. Некоторые технические проблемы того сперва озадачили: например, как закрыть задний конец ствола; однако несколько месяцев спустя, когда на Танэгасима зашло португальское судно, он отдал свою дочь за несколько уроков оружейного дела, и вскоре его мастерская стала выпускать продукцию, ничем не уступающую европейской. Технология быстро распространилась, и через несколько лет кузнецы стали ездить с Хонсю на Кюсю, чтобы учиться искусству изготовления ружей.

Благодаря традиционному японскому таланту подражания и совершенствования был сделан ряд нововведений. Изготавливались лакированные футляры, чтобы ружья, когда ими не пользуются, оставались сухими. Одним из наиболее странных усовершенствований, которое, вероятно, относится к XVII веку или позже, был водонепроницаемый щиток для запального отверстия.

Аркебуза имела несколько основных недостатков. Процесс перезарядки требовал времени, и она стреляла не так точно, как лук. Тем не менее Такэда Сингэн в 1555 г. приобрел 300 мушкетов, а в 1571 г. отдал следующий приказ своим командирам: «Отныне ружья станут самым важным оружием».

Еще одна причина популярности аркебузы связана с изменением социального состава японских армий. Перед монгольскими вторжениями искусство стрельбы из японского лука пришло в упадок, а его боевой потенциал снизился. Одновременно с увеличением численности армий и введением более разнообразного вооружения низшие классы стали играть в них все более заметную роль. В то время как для обучения стрельбе из лука и наращивания мускулов требовалось несколько лет, крестьянина можно было всего за несколько дней научить стрелять из аркебузы с той меткостью, которой позволяет достичь это оружие. Короче говоря, аркебуза была идеальным оружием для асигару. Это не значит, что им всем немедленно выдали аркебузы, поскольку первоначально это дорогое оружие рассматривалось как один из престижных атрибутов воина-самурая.
© С. Тёрнбулл «Самураи. Военная история» (пер. с англ. А. Б. Никитина) – «Военная литература»

Ружье в Японии получило название тэппо, но его также называли хинава-дзю (фитильное ружье) и танэгасима (по названию провинции, из которой началось распространение ружей по Японии). Изготовляемые японцами ружья были гладкоствольные с закрывавшимся фитильным замком и варьировались от длинных ружей для пехоты до коротких карабинов и даже пистолетов, которыми мог пользоваться всадник.

Со временем возникло три центра производства огнестрельного оружия. На Кюсю делали аркебузы, отличающиеся круглым в поперечном сечении стволом и ложей, покрытой черным лаком, с нанесенными на него золотыми или серебряными гербами. В провинции Оми, недалеко от Киото, делали аркебузы с некрашенным, только лакированным прикладом и восьмигранным стволом. На эти ружья ставили клеймо «Кунитомо». Среди них попадаются великолепные образцы, хотя оружейники Оми больше «прославились» дешевой низкокачественной продукцией – стволы их аркебуз часто гнулись уже после нескольких выстрелов. Наконец, в вольном городе Сакаи изготавливали качественные ружья, похожие на продукцию «Кунитомо», но с характерным утолщением на конце ствола.

Средняя длина аркебузы составляла 1.2 – 1.5 м, а длина ствола была около 90 см при диаметре пули от 1,3 до 2,0 см. Ствол обычно ковали из восьми продольных стальных полос, затем крепили к ложу тонкими бамбуковыми колышками. Ложе делали из твердой древесины, предпочитая устойчивую к влаге магнолию. Фитиль сначала скручивали из коры кипариса или бамбукового волокна, а затем изобрели фитили из хлопчатобумажной ткани. С приготовлением пороха местные оружейники справились не сразу. Хотя в Японии имелись и сера, и селитра, туземный порох был низкокачественным, и европейское зелье ценилось очень высоко. Свинец тоже приходилось ввозить из-за моря. Таким образом, орден иезуитов, контролирующий всю торговлю с Японией, мог оказывать очень большое влияние на внутреннюю политику страны.
© Куросукэ Арисада «Огнестрельное оружие в Японии»

Японские мастера-оружейники производили также пистолеты тандзю или пистору (последнее – искаженное от европейского названия), хотя большого распространения они не получили. Как и большинство вещей, заимствованных японцами, пистолеты были сначала скопированы с европейских образцов, но затем получили своеобразную, чисто японскую форму.
Помимо обычных пистолетов изготовлялись двух- и трехствольные, совсем маленькие пистолеты, которые носили на поясе вместо нэцкэ, а также различные комбинации пистолетов с холодным оружием (кэн-дзю) и потайные пистолеты. Наиболее часто пистолеты маскировали под кинжалы (танто-тэппо, хамидаси-тэппо или аигути-тэппо) и короткий меч (вакидзаси-тэппо). В первом варианте ствол заменял клинок, во втором располагался сверху; замок был очень маленький, курок складной. И тот и другой типы имели обычные для кинжала ножны и прямую рукоять. В третьем варианте оружие вообще не нужно было извлекать из ножен: металлический наконечник ножен кодзири сдвигался в сторону, открывая дульный срез. Такое комбинированное оружие имело несомненные преимущества для всех людей несамурайского звания, которым разрешалось носить только короткий меч или кинжал. Хорошо владеть мечом они все равно не умели, а убить выстрелом в упор из такого оружия было вполне реально. Самураи, если и пользовались таким оружием, то во всяком случае избегали его комбинаций с длинными мечами. По крайней мере, варианты пистолетов, комбинированных с длинными мечами не встречаются. На Западе, где не существовало столь строгих ограничении на ношение оружия для различных классов общества, огнестрельное оружие нередко комбинировалось с длинным клинковым.
Среди предметов обихода, под которые маскировали пистолет, были футляр для кисти и курительная трубка. В первом случае получалось оружие, называвшееся ядаро-тэппо. Трубочка для кисти образовывала ствол, а замок был сделан с виде чернильницы. В сложенном виде это оружие было неотличимо от письменных принадлежностей. Курительную трубку еще проще было превратить в огнестрельное оружие, называвшееся кисэру-тэппо. Для этой цели ее изготовляли из железа, а перед стрельбой закрывали дыхательное отверстие винтом.
© П. Цаплин «Огнестрельное оружие в Феодальной Японии»

Изображение Иисуса Христа или Святой девы Марии, на которое заставляли наступать, чтобы выявить тайных христиан. Фумие использовали с 1629 года, когда начались преследование христиан в Нагасаки.

Как правило, фумие делали из камня, но также вырезали из дерева. Многие из таких изображений, если не все, были сделаны очень старательно, с прилежанием и мастерством, которое свидетельствует о высоком уровне развития искусств и ремёсел в эпоху Эдо.
Часть фумие впоследствии использовалась для религиозного поклонения.

Некоторые теологи склонны рассматривать фумие и обычай использовать их подобным образом как знак любви и всепрощения Иисуса.
© «Википедия»

1: Третий, то есть внук или третий человек в роду с таким именем и фамилией.
Но Франциск Ксавье (Первый) был иезуитом, детей (законных) у него быть не могло по определению.
Однако сходство есть:

2: Рай занят – «На Небесах больше нет места – но ружья станут вам пропуском!».
Ограниченность рая граничит с утверждением о границах божьей воли – даже для простого христианина это страшнейший грех.

3: Свадьба – «Ты станешь моей женой!»

В Японию христианство пришло в католическом варианте, что предполагало строгий целибат для священников – и никто, кроме священника не мог проповедовать.
Понятно, что все эти небрежности могли иметь место только в нехристианской стране. Но всё равно – забавно.
© Russell D. Jones

御用 – «гойё» – официальные власти, представители сёгуната.
Часто переводится как «полиция», но ближайшим аналогом было бы – ФБР.
Что-то вроде службы внутренних дел, члены которой занимались преследованием тайных христиан и других опасных для государства людей.
© Russell D. Jones + ЯРКСИ

Европейские аркебузы стоят 20 рё за штуку.
«Ксавьер» толкает танэгасимы местного производства за 15 рё штука.
Ширма с тигром, ранее принадлежащая буддийскому священнику Содзину Иккё обошлась ему в 20 тысяч рё. Сандалеты Нобунаги – 30 тысяч.
Да уж, не самое дешёвое увлечение!
© Russell D. Jones

Момо проснулась ещё в начале серии и всё время вертелась рядом. Видимо, предчувствовала, что пригодится.
И как каждый из героев «Samurai Champloo» является предтечей кого-то из современности, так и подвиг Момо-сан предвосхитил Чипа и Дэйла. Боевая беличья кавалерия спешит на помощь – па-а-аберегись!

Мугена она приветствовала дружески, почти по родственному.

Но на всякий случай решила не доверять его свежеобретённой способности читать – Муген умеет забывать выученное. Зато у Мугена и стать, и размах.

Когда Момо прыгнула на грудь Дзину, она издала писк, очень похожий на имя «Дзин» (очень похоже). Но это уже не удивляет.

Другое дело – зачем Фуу писала своё великое прошение о помощи? Достаточно было просто послать Момо-сан.
© Russell D. Jones

たす
けて
В правом верхнем углу подпись: ふう – «Фуу».
たすけて («таскетэ») – повелительное наклонение от 助ける – спасать, выручать, помогать.
Фуу не настолько грамотная, чтобы знать кандзи.
И не настолько стратег и тактик, чтобы объяснить: где и от кого.
© Igromanka + Russell D. Jones

Впрочем, зачем волноваться при таких отважных и проницательных ёдзимбо? Сами разберутся!
© Russell D. Jones + ЯРКСИ

Деревня, где происходят основные события серии, располагается в районе нынешней префектуры Ямагучи.
На это указывает упоминание Симоносеки – места, где будет происходить следующее испытание на фумие, и куда «Франциск Ксавье Третий» должен прискакать на своём коне, пострелять, проявить чудеса геройства и увеличить число последователей-христиан – т.е. число рабочих. Вряд ли он уезжал слишком далеко, а в Аки (нынешней Хиросиме) Фуу и Ко были только в прошлой серии.
Симоносеки – город префектуры Ямагучи. Аки осталась позади. Эдо всё дальше, Нагасаки всё ближе и ближе.
© Russell D. Jones

Они не просто сдружились – кажется, они даже стали немного похожи.

Всё время рядом, и хавчик, и проблемы – пополам.
…Проблем заметно больше, и мы не будем указывать пальцем на ту невоспитанную рюкийскую сволочь, которая обладает феноменальной способностью приманивать неприятности!

Пока один самодовольно дрыхнет, другой готовится проверять свои подозрения – настолько уже отвыкли видеть друг в друге врага, настолько обыденным стало доверие, взаимопонимание и «чувство плеча».
А Нагасаки всё ближе...
© Russell D. Jones

Юри – Лилия. Это имя соответствует цветку, которое в христианстве символизирует чистоту и непорочность.
© Neko-san’s «Guide to Characters» – Amalgam Fansite

Когда Юри рассказывала Фуу об острове Икицуки и Казуми Сэйзо, она отметила, что его прозвищем было «самурай, пахнущий подсолнухами».
Возможно, в детстве Фуу слышала это «имя» и видела подсолнухи – поэтому в её памяти отпечатался эта «примета». По крайней мере, слова Юри подтверждают: «самурай, пахнущий подсолнухами» – вполне действующая зацепка, почти улика, не как обычно у Фуу – вилами на воде, в стиле «я где-то, кажется, что-то слышала».
© Russell D. Jones

Фуу грозиться показать нападавшим [по версии одного фансуба] «super girl kenpo will» (что-то вроде «стойкость и волю супер-девушки) или [по версии более позднего фансуба] приёмы «Maiden Swordplay of Certain Death» (Женской боевой школы Немедленной Смерти).
По всей видимости, здесь пародируется название приёмов в стиле «Сейлор Мун», «Ранмы ½» и других пародийных сериалов.

Ну, результат оказался не настолько блестящим...
Russell D. Jones

Ещё в 1718 году Джеймс Пакль разработал оружие, которое действовало по принципу вращающихся стволов.

Но оружие, которым пользуется «Ксавьер», больше похоже на митральезу. «Митраль» по-французски — картечь, их еще называли картечницами – термин применяется для обозначения «пулемёта схемы Гатлинга» конца 19 века как общепринятый в российских источниках того времени.
Подобное скорострельное оружие появилось во второй половине XIX века.

Пулемёт схемы Гатлинга представлял собой вращающийся блок из 6 стволов калибра 0.6 дюйма, имеющих общий казенник. Вращение блока стволов осуществлялось стрелком при помощи специальной ручки, ось вращения проходила параллельно осям стволов в центре блока стволов. В процессе вращения каждый ствол по очереди проходил все этапы заряжания и выстрела: открытие затвора (за счет взаимодействия затвора с неподвижным кoпирным пазом общего кожуха казенника), извлечения стреляной гильзы, досылания нового патрона, закрытия затвора, выстрела. При этом разные стволы находились в разных последовательных фазах этого процесса.
Первый образец многоствольной системы Гатлинга показал скорострельность порядка 200 выстрелов в минуту – очень высокий темп для того времени.

Однако, для митральезы необходимы оружейные технологии XIX века, а не танэгасима, мушкет с фитильным замком. Попросту говоря, при вращении ствола танэгасимы порох будет высыпаться с ружейной полки и никакой «митральезы» не получится.

Если бы каким-то неведомым образом «Ксавьер» и его оружейники разработали более совершенное оружие (а заодно промышленность ^_~), что мешало бы им вооружить такими митральезами людей заказчика-даймё?

В общем, как только кто-то придумывает супер-пушку, её не держат в единственном экземпляре... Так что митральеза вполне соответствует фантастической коллекции «Ксавьера».
© Russell D. Jones + «Википедия»

Как и в других сериях (например, в 3-й или 15-й), яркость света заставляет усомниться, в том, что это свечи или масляные лампы. Больше похоже на электрическое освещение (которого не может быть) или газовое (тоже маловероятно)
© «The Complete Guide to Anachronisms in Samurai Champloo» – Amalgam Fansite

Такие кровати появились в XVI веке, возможно, существовали и раньше. Позволить их себе могли только состоятельные люди.

У многих европейских монархов такие кровати представляли собой сложную, тщательно разработанную конструкцию, иногда даже с зеркальным потолком. Ширина таких кроватей достигала четырёх метров. То, что у «Ксавьера», ближе к современному, упрощённому варианту…
© «The Complete Guide to Anachronisms in Samurai Champloo» – Amalgam Fansite

В промышленных масштабах игрушки начали делать в 1848 году. И если «человекоподобные» куклы были известны гораздо раньше (в XV веке в Германии кукол отливали из олова), то игрушки в виде животных появились в 80-х годах XIX века.
В немецком городе Giengen-on-the-Brenz Маргарет Стейфф, которая из-за полиомиелита всю жизнь провела в инвалидном кресле, сделала для одного своего друга войлочного слона.
В 1885 году компания «Steiff» выпустила множество войлочных зверюшек, включая ослов, лошадок, верблюдов, жирафов, свиней, мышей, собак и кошек, вначале производя до пяти тысяч игрушек в год – и продолжает это делать вплоть до наших дней вот уже более 120 лет.

Самый первый Мишка Тедди получил своё имя в 1903 году. Он выглядел примерно так, как тот, что сидит рядом с Юри, и разумеется, он не мог очутиться в Японии эпохи Эдо, где игрушки для детей делались вручную.
© «The Complete Guide to Anachronisms in Samurai Champloo» – Amalgam Fansite

Левая – почти один в один повторяет «Статую Иисуса Христа» (Cristo Redentor) в Рио-де-Жанейро.
Эта статуя была сооружена по проекту Эктора да Силва Косты в честь столетия независимости Бразилии. Возведение «Cristo Redentor» было закончено в 1931 году. Статуя представляет собой изображение Христа, распростершего руки и как бы обнимающего весь город – этот жест по замыслу скульптора выражает сострадание и одновременно радостную гордость.
«Википедия»

Правая – намёк на прикольного Иисуса под девизом «Католицизм – это круто!» (Catholicism – Wow!) из фильма «Догма» – обратите внимание на левую руку с выставленным большим пальцем.
© Russell D. Jones

В его совсем не кислой коллекции имеются (в качестве оригиналов или копий) следующие узнаваемые шедевры европейского искусства:

Первый отаку
Коллекция «Франциска Ксавьера Третьего», его страсть к приобретению редкостей напоминает фанатов-коллекционеров и их маниакальное стремление получить ВСЁ.

Конечно, в католической традиции «мизинцы Богородицы» и «черепа Иоана Крестителя» – нормальное дело. Но размах Ксавьера больше похож на известную «болезнь» собирательства. «Дзори Нобунаги» – это как «трусы Элвиса».

Фальшивый герой
Японец, который переодевается в европейца – это голландец из 8-й серии наоборот. И не менее смешно.

Упавший крест
В «Стальном Алхимике» было подобное и где-то ещё, а вообще – любимая «богоборческая» шутка, и не только в аниме.
© Russell D. Jones